14 сентября 1944 года Красная армия начала Прибалтийскую стратегическую наступательную операцию, получившую в послевоенной отечественной историографии название восьмого сталинского удара 1944 года. В условиях сложной для наступления лесисто-озерной местности и сильной немецкой обороны советские войска нанесли поражение германской группе армий «Север» и в сравнительно короткое время очистили от противника Эстонию, Литву и Латвию, за исключением Курляндии, вступив и на территорию Восточной Пруссии. «Лента.ру» вспоминает ход событий.

«Противник оказывал упорное сопротивление»

В полдень 14 сентября 1944 года после мощной двухчасовой артподготовки началось практически одновременное наступление войск 1-го, 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, которые, двигаясь по сходящимся направлениям на Ригу, должны были рассечь немецкую группировку, состоящую из 16-й и 18-й полевых армий, и отрезать соединениям группы армий «Север» пути отхода в Германию.

Координировал советское наступление представитель Ставки Верховного главнокомандования начальник Генерального штаба Красной армии маршал Советского Союза Александр Василевский. Группой армий «Север» руководил любимец Гитлера генерал-полковник Фердинанд Шернер.

Василевский отмечал: «Нашим фронтам противостояли на участке от Немана до эстонского побережья свыше 700 тысяч вражеских солдат и офицеров, семь тысяч орудий и минометов, 1216 танков и штурмовых орудий, 400 боевых самолетов. С нашей стороны действовали 900 тысяч человек, до 17 500 орудий и минометов, более трех тысяч танков и САУ, вместе с авиацией дальнего действия и морской — около 3500 самолетов».

Начало операции Василевский вместе с командующим 1-м Прибалтийским фронтом генералом армии Иваном Баграмяном наблюдал на командном пункте командующего 43-й армией генерал-лейтенанта Афанасия Белобородова.

Белобородов вспоминал:

Огненный вал рвущихся снарядов постепенно продвигался в глубину фашистской обороны. Почти вплотную за ним следовали стрелковые цепи. Громадные воронки, искореженные пушки и гаубицы, разбросанные взрывами штабеля снарядов — все это свидетельствовало об огневой обработке, проведенной нашей группой контрбатарейной борьбы

К вечеру 14 сентября 43-я и 4-я ударная армии 1-го Прибалтийского фронта продвинулись вглубь вражеской территории на десять километров. Успехи войск 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, встретивших более ожесточенное сопротивление немцев, были скромнее.

Командующий 2-м Прибалтийским фронтом генерал армии Андрей Еременко писал: «Наша надежда на внезапность не оправдалась. Противник сделал все для того, чтобы не допустить быстрого прорыва на кратчайшем пути, ведущем к Риге. Оборона была весьма прочной, за первый день мы прошли четыре-пять километров, а в следующий — всего два километра. Противник оказывал упорное сопротивление, почти беспрерывно предпринимая контратаки на всех направлениях нашего наступления».

17 сентября в общее наступление включились войска Ленинградского фронта под командованием маршала Советского Союза Леонида Говорова — при поддержке с моря кораблей Краснознаменного Балтийского флота.

Соединения 2-й ударной армии генерал-лейтенанта Ивана Федюнинского переправившись через реку Эмайыги, в первый день наступления прорвали немецкую оборону на глубину почти до 17 километров. К концу 20 сентября части 2-й ударной армии продвинулись вперед почти на 80 километров.

Прорыв на левом фланге обороны группы армий «Север» поставил Шернера перед необходимостью уводить свои войска в Эстонии из-под удара к Риге.

Федюнинский вспоминал в своих мемуарах: «Опасаясь попасть в окружение, начали отход вражеские войска, оборонявшие рубеж "Танненберг". Тогда перешла в наступление и 8-я армия. За два дня она продвинулась на 70 километров и 21 сентября освободила город Раквере».

В тот же день от немцев была очищена столица Эстонии — Таллин, 23 сентября был взят город-порт Палдиски.

Немецкий генерал и военный историк Курт фон Типпельскирх отмечал: «Тем самым пали последние немецкие военно-морские базы на побережье Финского залива. Русский Балтийский флот, уничтожив минные заграждения, перенес свои действия на просторы Балтики. Другая часть сил Ленинградского фронта повернула на юго-запад и 24 сентября вышла к Пярну на восточном побережье Рижского залива».

«Держаться до последнего солдата!»

К середине сентября 1944 года ситуация на Восточном фронте сложилась для Германии угрожающе. В ходе летней наступательной кампании Красная армия очистила от немецких войск Белоруссию, Украину и Молдавию, нанесла поражение Финляндии и Румынии, заставив их выйти из войны и повернуть оружие против вермахта. К ним присоединилась и еще одна недавняя союзница Третьего рейха — Болгария.

В центре советско-германского фронта Красная армия стояла перед Восточной Пруссией, на Висле и в Карпатах. Настала пора разделаться с немецкой группировкой в Прибалтике, невзирая на то, что местность, усиленная многочисленными линиями обороны противника с населенными пунктами, превращенными в крепости, была неблагоприятной для наступления.

Задачи советским фронтам на наступление

Начальник Оперативного управления Генерального штаба РККА генерал-полковник Сергей Штеменко отмечал: «Линия фронта получила выгодное для нас начертание. На 29 августа она проходила в 20 километрах западнее Нарвы, далее следовала по западному берегу Чудского озера, захватывала Тарту, озеро Выртс-Ярви, продолжалась по верхнему течению реки Гауя, удалялась на 20 километров западнее Мадоны, огибала Гостини, Поли, Бауску, Елгаву (Митаву), Добеле, Шяуляй, Россиены, Вирбалис».

Ставка и Генштаб Красной армии поставили перед каждым из фронтов свои задачи. Ленинградский фронт громил нарвскую группировку противника и наступал на Таллин. 1-й Прибалтийский фронт наносил удар на Ригу с юга, левым крылом отрезая врага от Курляндии. 2-й Прибалтийский фронт двигался к столице Латвии вдоль северного берега реки Западная Двина (Даугава по-латышски). 3-й Прибалтийский фронт наступал на город Цесис, приближаясь с Риге с северо-востока.

Успех Ленинградского фронта помог войскам 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов прорвать немецкую оборону, взяв города Валмиера и Смилтене. На острие наступления на Ригу находились объединения 1-го Прибалтийского фронта.

Баграмян писал:

43 я и 4-я ударная армии своим продвижением к столице Латвии словно стягивали веревку на горловине гигантского мешка, в котором оказались главные силы группы армий «Север». Еще каких-нибудь два десятка километров — и для фашистских вояк, которые с большим упорством удерживали Эстонию и Латвию, последние пути отступления в Германию будут отрезаны

В ходе советского наступления к 26 сентября вся территория Эстонии, кроме нескольких островов, была очищена от немецких войск. На подступах же к столице Латвии шли жесточайшие бои: немцы яростно контратаковали крупными танковыми силами, в результате войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов были остановлены на рубеже оборонительной линии «Сигулда».

Шернер отдал категорический приказ своим командирам: «Держаться до последнего солдата и не сдавать без боя ни одной позиции, расстреливать на месте каждого солдата, обнаруженного в тылу». Немецкий командующий стянул к Риге основные силы 16-й и 18-й армий, усиленных 3-й танковой армией.

При этом маршрут на Мемель (ныне Клайпеда), где оборонялось всего восемь немецких дивизий, оказался ослабленным, что не укрылось от внимания Ставки, которая 24 сентября перенесла главный удар с рижского на мемельское направление.

К 3 октября надлежало незаметно для противника вывести соединения 1-го Прибалтийского фронта из боя, сдать занимаемые рубежи войскам Еременко, после чего перебросить на расстояние от 80 до 240 километров пять общевойсковых и одну танковую армию, а также три корпуса, переданных на усиление из состава 2-го Прибалтийского фронта.

Баграмян отмечал: «Перегруппировке и перевозкам подлежали 500 тысяч человек, более девяти тысяч орудий и минометов и свыше 1300 танков и самоходных артиллерийских установок и масса различных материальных средств. Надо ли пояснять, насколько трудна эта задача?!»

Для секретности был максимально сужен круг лиц, которые знали о переброске войск. Были категорически запрещены любые разговоры о передислокации, в том числе по телефону и радио, комендантская служба строго следила за перемещениями войск, которые двигались исключительно в ночное время. Генералы и офицеры могли появляться на переднем крае только в солдатской форме или в маскировочных халатах.

Активно велась и дезинформация: в полосах 4-й ударной и 51-й армий, а также 3-го гвардейского механизированного корпуса изображалось возобновление наступления на Ригу с юга. В том числе с заметным движением автотранспорта к линии фронта и при помощи специально выделенных офицеров, ведущих по телефону разговоры о подготовке нового удара.

Под Шяуляем, где планировался прорыв немецких укреплений, напротив, противнику демонстрировались оборонительные работы с углублением окопов и ходов сообщений. По телефону разговоры тут велись только на тему усиления обороны.

«Сплошное кладбище вражеской техники»

Несмотря на титанические усилия офицеров штаба 1-го Прибалтийского фронта, к 3 октября к наступлению не все было готово. В частности, новые подразделения требовали времени для обучения.

Подготовка к удару на Мемель

Белобородов писал: «Пополнение мы получили из недавно освобожденных районов Прибалтики, а также западных областей Украины и Белоруссии. Подавляющее большинство новобранцев в боях не участвовало, молодежь, естественно, не служила в армии, а люди старших возрастов проходили военную подготовку давно, еще в буржуазных армиях».

Баграмян вынужден был просить Василевского отсрочить наступление на пару суток. Ставка одобрила новый срок — начать наступление фронта на Мемель 5 октября.

По личному распоряжению Сталина Баграмян довел количество артиллерийских стволов на каждый километр участка прорыва до 200 единиц.

В итоге наступление войск Баграмяна на мемельском направлении стало полной неожиданностью для штаба Шернера, ожидавшего возобновления советского движения на Ригу. К вечеру 5 октября войска 1-го Прибалтийского фронта прорвали оборону 3-й немецкой танковой армии генерала Эрхарда Рауса на глубину до 17 километров.

Василевский отмечал: «Таким образом, мы опередили врага, который намечал в середине октября организовать контрнаступление под Ригой».

6 октября командующий 1-м Прибалтийским фронтом ввел в прорыв танковые соединения, углубившись на вражескую территорию на 90 километров. В тот же день Шернер начал отвод войск от Риги на Курляндский полуостров, расположенный на северо-западе Латвии.

Баграмян вспоминал:

Дороги отступления фашистских войск выглядели сплошным кладбищем боевой техники: танков, орудий, автомашин. И всюду трупы. Ужасающая картина даже для глаз бывалых воинов, повидавших многое за годы войны. Это было поистине суровое возмездие фашистам за содеянные преступления!

10 октября группа армий «Север» была отрезана от Восточной Пруссии, потеряв локтевую связь с группой армий «Центр». Между Восточной Пруссией и Курляндией образовался коридор советской обороны шириной до 50 километров, пробить который немцы не смогли.

Типпельскирх писал: «Гитлер был засыпан со всех сторон просьбами дать группе армий "Север" приказ пробиваться в Восточную Пруссию. Фюрер заявил, что он рассчитывает на скорое изменение обстановки, после чего курляндская группировка будет необходима ему для нанесения русским удара во фланг. В результате группа армий осталась на большом плацдарме, куда она была оттеснена русскими».

В свою очередь, бывший начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Хайнц Гудериан винил в произошедшем Шернера. В своих мемуарах Гудериан отмечал: «Шернер задержал свои бронетанковые силы в районе Риги, Митавы (Елгавы) вместо того, чтобы вывести их в район западнее Шяуляя, и этим дал возможность противнику осуществить прорыв у города Шяуляя, что окончательно отрезало группу армий от главной группировки войск».

13 октября войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов ворвались в правобережную часть Риги, завязав бои за город.

В журнале боевых действий 215-й пехотной дивизии вермахта отмечалось: «В ночь на 14 октября переходим на нашу последнюю позицию "Н", проходящую по южной окраине предместья Риги, находящегося западнее Западной Двины. Снова день под ураганным огнем. Реактивные минометы противника бьют громовыми залпами по нашим неглубоким окопам».

«Товарищ маршал, расстреляйте меня!»

В ночь на 15 октября немецкие части, взорвав мосты через Западную Двину, стали отступать из Риги на запад, к Юрмале. Их отход прикрывали небольшие заслоны из танков, штурмовых орудий и мотоциклистов.

Артиллерийский офицер 30-й гвардейской стрелковой дивизии Василий Волков вспоминал: «Несмотря на сложные условия ночного боя, пехотинцы, а вместе с ними артиллерийские батареи еще до рассвета вошли в крайние кварталы города. Разбившись на отдельные колонны, части дивизии пробивались в центральные районы Задвинья, к ботаническому саду, где уничтожали очаги сопротивления противника».

Днем 15 октября 1944 года Рига была полностью очищена от вражеских частей. В тот же день Ставка расформировала 3-й Прибалтийский фронт, передав его войска Ленинградскому, а также 1-му и 2-му Прибалтийским фронтам.

Два переломанных ребра маршала Василевского

В ходе сражения за Прибалтику Василевский серьезно пострадал — в его автомобиль на полной скорости врезался «виллис», за рулем которого находился офицер, как выяснилось впоследствии, командир фронтовой разведроты.

Василевский вспоминал: «Я и находившиеся со мной офицеры вылетели из машины. Я с трудом встал, сильно болели голова и бок. Смотрю, подходит ко мне бледный, как полотно, старший лейтенант и протягивает свой пистолет. «Товарищ маршал, — срывающимся голосом проговорил он, — расстреляйте меня, я этого заслуживаю». Он был или пьян, или казался таким от потрясения».

Маршал получил перелом двух ребер и десять дней провел на больничном. Лихач был пощажен и впоследствии за воинскую доблесть удостоен звания Героя Советского Союза.

Желая развить успех 16 октября Москва ввела в сражение 3-й Белорусский фронт генерала армии Ивана Черняховского, которому была поставлена задача разгромить восточно-прусскую группировку немцев и овладеть городом-крепостью Кенигсбергом. 18 октября войска фронта перешли государственную границу и вступили на территорию Восточной Пруссии. На острие наступления двигались 11-я гвардейская и 5-я армии.

22 октября был взят немецкий город Гольдап, уличные бои завязались за другой город — Гумбиннен (ныне Гусев Калининградской области). Опасаясь прорыва Красной армии к Кенигсбергу, немецкое командование контратаковало советские части силами двух танковых дивизий и моторизованной бригады.

Командующий 11-й гвардейской армией генерал Кузьма Галицкий отмечал:

Безусловно понимая, что гитлеровцы будут яростно сопротивляться и даже контратаковать наши войска, чтобы удержать Гумбиннен, мы все же не ожидали, что они сосредоточат такие сильные группировки. На войне недооценка врага, равно как и предвзятое мнение о нем, может привести к тяжелым последствиям

Войскам 3-го Белорусского фронта пришлось оставить Гумбиннен и Гольдап, добившись лишь частного успеха в виде захвата города Шталлупенен (ныне Нестеров Калининградской области). 30 октября солдаты и офицеры Черняховского перешли к обороне.

Участник Великой Отечественной войны военный историк генерал армии Махмут Гареев отмечал: «Эта исключительно сложная, противоречивая операция по сути стала разведывательной операцией и позволила реально выявить степень готовности (кстати, весьма высокую) немцев к ведению боевых действий на их территории. Войска получили опыт прорыва сильно укрепленной, глубоко эшелонированной обороны противника. Исходя из этого впоследствии были внесены коррективы в планы сражений на немецкой территории».

В частности, маршал Василевский, который сменил на посту командующего 3-м Белорусским фронтом погибшего Черняховского, в апреле 1945 года за четверо суток взял штурмом Кенигсберг, понеся сравнительно небольшие потери.

«Конец операции получился смазанным»

Мемель, который обороняли три немецкие дивизии, тоже оказался для Красной армии крепким орешком. Город опоясывали четыре оборонительных рубежа с тремя сплошными траншеями полного профиля, подступы к ним защищали минные поля и проволочные заграждения, а также девять железобетонных фортов.

Советская артиллерия не могла пробить четырехметровые бетонные оборонительные главных сооружений Мемеля даже с помощью бетонобойных снарядов 203-миллиметровых гаубиц. Требовался более крупный калибр.

Белобородов резюмировал:

Не подлежит сомнению, что в ходе Мемельской операции войска 1-го Прибалтийского фронта добились крупного оперативного результата. И все же у нас была какая-то неудовлетворенность. Конец, говорят, делу венец. А конец-то операции получился смазанным: Мемель не взяли

По мнению военачальника, главная причина заключалась в том, что его 43-я армия, выйдя к Мемелю, сосредоточила свои силы на слишком широком фронте и нанесла удар по крепости лишь третью своих сил.

Отвод рижской группировки в Курляндию привел к тому, что теперь на фронте протяженностью 210 километров держали оборону сразу 26 немецких соединений. Это резко затормозило, а затем привело к срыву наступления 1-го Прибалтийского фронта.

Баграмян писал: «На каждую атаку немецко-фашистские войска, имея крупные резервы, отвечали сильными контрударами. Каждый километр доставался нам лишь в итоге ожесточенных схваток».

23 ноября 1944 года Красная армия очистила от врага полуостров Сырве, освободив перед этим вместе с Балтийским флотом все острова Моонзундского архипелага. На этом Прибалтийская наступательная операция закончилась.

Общие потери советских фронтов составили более 280 тысяч бойцов и командиров, немцы потеряли свыше 200 тысяч солдат и офицеров, в том числе более 33 тысяч пленными. Решающие бои по уничтожению Курляндской группировки и разгрому немецких войск в Восточной Пруссии были впереди.