Многие россиянки становятся жертвами сталкинга — преследования со стороны знакомого или незнакомого мужчины. В это понятие входят не только угрозы и слежка, но и нежелательные звонки, активный мониторинг соцсетей и даже установка видеокамер в квартире жертвы. Сам по себе сталкинг в России по закону не преследуется — обидчика можно привлечь к ответственности лишь по отдельным статьям.

В июле 2024 года в Госдуме в очередной раз подняли вопрос о том, что за сталкинг нужно хотя бы штрафовать, если в действиях нарушителя нет состава уголовного преступления, однако никаких мер до сих пор не приняли. «Лента.ру» поговорила с россиянками, которые стали жертвами преследователей, а также узнала у экспертов, как можно защититься от сталкера.

«Я стала бояться мужчин»

Россиянка Ольга столкнулась со сталкингом в 2009 году, когда ей был 21 год. Она работала на крупном предприятии и через соцсети познакомилась с молодым человеком, который работал там же. Предприятие было довольно большее, общее число сотрудников превышало 10 тысяч человек. Одним словом, было много шансов пересечься с кем-то на улице.

Новый знакомый Ольги оказался ее ровесником. Она сразу дала понять, что не пригласит его в гости на первой встрече и провожать ее тоже не надо. К тому же у них не совпадали графики работы, и девушка решила, что они встретятся в центре и посидят в кафе. Но у молодого человека были другие планы — ему очень хотелось близких отношений с Ольгой. Осознав, что она держит его на расстоянии, юноша стал еще настойчивее и пытался провожать Ольгу домой после работы.

Доходило до того, что вечером после рабочего дня я не знала, в какую проходную мне лучше выходить, — он мог быть где угодно. Случалось, что он преследовал мой автобус на такси. Тогда я выходила на одну остановку раньше и огородами добиралась до своего дома. Свой единственный выходной он проводил, слоняясь по моему району. Он писал мне и слал фотографии разных улиц, спрашивал, где я, пытался угадать, где я живу, и постоянно говорил, что найдет меня

Ольга

жертва сталкинга

Ольга говорит, что это доставляло ей большой дискомфорт. Она постоянно оглядывалась, ускоряла шаг, если ей вдруг казалось, что настойчивый «поклонник» где-то рядом. По ее словам, напряжение длилось полтора года. Тем не менее тогда ей не казалось, что это было что-то ненормальное, она воспринимала происходящее как настойчивые и неуместные ухаживания. Осознание опасности пришло позже.

«Однажды мы все-таки пересеклись в моем районе, он схватил меня за руку со словами: "Пойдем, наконец-то покажешь, где ты живешь". Меня как отрезало, — вспоминает Ольга. — Я сказала, что если он не отстанет, то я выложу в соцсетях пост про преследования со всеми его персональными данными. Пригрозила, что каждый человек в городе будет знать его биографию и то, что он делает».

Сталкера напугали слова девушки, и он отстал. После этого он лишь раз написал Ольге, что она его неправильно поняла, но больше не преследовал. Девушка думает, что если бы у молодого человека изначально были добрые намерения, то он не испугался бы, что о его поведении расскажут всему городу. Когда у Ольги родилась дочь, она стала бояться, что подобное может случиться и с ней. Она считает, что в молодости ей просто повезло и она избежала большой беды.

Жертвой сталкинга стала и еще одна собеседница «Ленты.ру» Ирина. Ей было 19 лет, она встречалась с молодым человеком из хорошей семьи. Их отношения длились почти два года. «Такой типичный миловидный мальчик. Друзья все время говорили к нему присмотреться, вроде такой хороший. Хотя потом выяснилось, что он выбивал двери своей бывшей девушке. Но всегда кажется, что с тобой такого не произойдет», — вспоминает девушка.

Сначала все было хорошо, но затем он начал сильно ревновать Ирину к другим мужчинам, а позже она узнала, что он остался без работы, хотя говорил, что все в порядке. Признаки сталкинга начались позже. Первая крупная ссора закончилась тем, что парень два дня просидел возле дома Ирины. Это очень встревожило ее. Тогда она жила с подругами, и они пытались объяснить парню, что лучше бы ему пойти домой, но он их не слушал и продолжал ждать «возлюбленную».

Когда собеседница «Ленты.ру» думала, что беременна, ее партнер стал давить на нее и говорить, что если она сделает аборт, то будет убийцей, тогда как он и его мать смогут воспитать ребенка. В тот период он звонил девушке по 76 раз в час.

Он караулил меня возле дома, заходил со мной в квартиру, где мы долго ругались, обливал меня из кувшина холодной водой. Однажды мы сильно подрались, у меня выбита часть зуба. Когда я объявила, что мы расходимся, он отреагировал неожиданно спокойно. Ночью я проснулась, а он сидит и смотрит на меня: просто вскрыл замок и пробрался в квартиру. Не могла даже кричать. Я достучалась до соседа, и он помог его выгнать

Ирина

жертва сталкинга

Преследование перешло в кибертравлю. Бывший парень Ирины угрожал ей, что разошлет всем ее интимные фотографии. Травля и сталкинг прекратились лишь тогда, когда вмешались родители Ирины. Ее мать позвонила обидчику и сказала: «У нас симпатичная дочь, нам стесняться нечего. Можешь всем разослать, тогда я подам на тебя в суд, деньги не будут лишними». Затем Ирина и вовсе заставила его удалить все ее фотографии с компьютера.

Ирина считает, что именно благодаря поддержке своей семьи она не побоялась вступить в новые отношения и относительно легко прошла этап восстановления после преследования.

Россиянка Ксения тоже стала жертвой сталкера, когда ей был 21 год. Она работала на заводе, где вместе с ней трудились множество «сомнительных личностей», для которых она выглядела «приманкой». «У меня постоянно были проблемы с мужским полом: то где-то зажимают, то пристают, — вспоминает собеседница «Ленты.ру». — А меня так воспитывали, что нужно терпеть и молчать, не жаловаться. Я часто не знала, как себя вести».

Ситуация обострилась, когда Ксения сменила должность, став снабженцем цеха. Она много ездила по другим складам и познакомилась с 40-летним коллегой. Сначала он девушке нравился, у них завязались отношения. Но потом Ксения узнала, что ее партнер женат, и решила прекратить встречи.

После этого, по ее словам, «начался сущий ад». Мужчина начал терроризировать ее звонками, угрожать физической расправой, пытался саботировать работу и подговаривал коллег.

Ему удавалось добиться, чтобы мне приходилось выполнять больше физической работы самостоятельно. Он распространял сплетни о том, что я девушка легкого поведения, рассказывал, как и что со мной делал. Другие сотрудники мужского пола из-за этого совсем грубо со мной обращались. Однажды двое коллег и вовсе зажали меня в машине на рабочем месте и чуть ли не начали раздевать.
Я просто убежала

Ксения

жертва сталкинга

Никому из близких Ксения не рассказывала о том, что происходит. Она боялась угроз бывшего партнера, он принуждал ее к сексу и манипулировал ею, что очень сильно ухудшило здоровье собеседницы «Ленты.ру».

Девушка старалась противостоять насилию на работе и кричала на обидчика, когда он ее публично оскорблял. Незадолго до увольнения Ксения начала посещать психотерапевта. Сталкинг продолжался десять месяцев, пока девушка не уволилась с работы и не уехала учиться в другой город.

«Я просто уехала, и у него не осталось никаких мер воздействия. Несколько раз меняла номер телефона, и он пропал. Спустя 12 лет я снова встретила его в родном городе, но он уже меня не узнал, — рассказывает Ксения. — После этой ситуации у меня диагностировали биполярное расстройство второго типа. Я стала бояться мужчин, жестко их отталкиваю».

«Крайне важно не делиться в публичном пространстве личной информацией»

Специалистки Центра «Сестры» определяют сталкинг как форму насилия, которая проявляется в навязчивом и нежелательном внимании, угрозах, слежке или ином поведении, которое внушает дискомфорт, тревогу и страх.

При этом преследователем может быть как партнер, бывший или настоящий, так и абсолютно незнакомый человек. И те, и другие могут скрывать свою личность или намеренно действовать от своего лица. Сталкеры могут:

• навязывать общение без согласия, звонить, слать электронные письма, текстовые сообщения, подарки;
• подкарауливать, ожидать в определенном месте, следить и наблюдать на расстоянии, а также подстраивать «неожиданные» встречи;
• разными способами давать понять жертве, что о ней известна какая-либо личная информация (адрес, место и график работы или учебы, фото, информация о близких);
• угрожать и шантажировать жертву, ее семью и друзей;
• следить и методично изучать аккаунт в соцсетях в сочетании с прямыми или косвенными попытками выйти на контакт или иным образом продемонстрировать свое присутствие;
• использовать связи с третьими лицами (в том числе близкими, знакомыми, друзьями, коллегами преследуемого), чтобы оказывать давление;
• раскрывать личную информацию или публиковать угрозы в адрес жертвы;
• устанавливать видеокамеры, которые дают преследователю доступ к личной жизни человека;
• использовать GPS, шпионские программы и других способы для слежки.

Специалистка Центра «Сестры» Анна Богомолова отмечает, что пострадавшим от преследования критически важно поделиться происходящим с близкими, заручиться их поддержкой, а также по возможности сообщить как можно большему количеству людей о преследовании. Кроме того, немаловажно договориться с проверенными людьми, чтобы они были рядом не только в качестве эмоциональной опоры и поддержки, но и могли оказать деятельную помощь. Например, готовы были встретить вас, проводить, быть на связи в случае опасности или угрозы.

Анна Богомолова отмечает, что прежде всего очень важно не преуменьшать серьезность преследования и не игнорировать ситуацию. Как и в случаях других форм насилия, жертвам сталкинга необходимо доверять своим ощущениям и интуиции.

Такие шаги, как встреча с преследователем, поддержание коммуникации с ним в том или ином в виде — это то, чего необходимо избегать настолько, насколько это возможно в каждой конкретной ситуации. Ведь всегда велик риск того, что преследователь усилит свои попытки запугать преследуемого с целью получить власть и контроль над пострадавшей или совершить акт прямого и непосредственного физического насилия

Анна Богомолова

специалистка Центра «Сестры»

Кроме того, представительница Центра рекомендует не удалять свидетельства и доказательства преследования, будь то сообщения или звонки. Лучше всего по возможности фиксировать и документировать факты преследования не только онлайн, но и в реальной жизни.

«К сожалению, довольно часто приходится выстраивать свою жизнь с оглядкой на то, как избежать встречи с преследователем, защитить свою личную информацию и обезопасить себя, — отмечает Богомолова. — Поэтому крайне важно стараться не делиться в публичном пространстве личной информацией, например, данными об актуальном местоположении или планах посетить то или иное место, а также другими сведениями, которые злоумышленник может использовать против вас».

В некоторых случаях пострадавшие вынуждены тратить колоссальные силы и ресурсы на объяснения близким, коллегам, друзьям, что преследование происходит против их воли и мешает нормально жить. Непонимание и отсутствие поддержки может быть само по себе крайне травмирующим и еще сильнее усугублять состояние тех, кто столкнулся со сталкингом. Однако важно находить силы, чтобы не изолироваться от окружения, не оставаться один на один с этой страшной ситуацией и продолжать искать поддержку, в том числе в специализированных организациях, отмечает специалистка.

«Эти дела рассматриваются крайне неохотно и плохо»

Представительница консорциума женских неправительственных объединений Софья Русова отмечает, что сейчас в России нет закона против сталкинга. Однако консорциум старается находить в действиях преследователя состав преступлений, по которым можно привлечь к ответственности.

Если вы просто напишете заявление о том, что вам приходят тысячи сообщений в день, то никто всерьез это заявление рассматривать не будет. Но если вы понимаете, что сталкер собирает информацию, составляющую тайну личной жизни, то это уже основание для заявления в Следственный комитет. Сразу скажу, дела эти рассматриваются крайне неохотно и крайне плохо. Но по крайней мере можно сделать первый шаг, чтобы у государства была какая-то информация о том, кого или чего вы опасаетесь. На случай, если человек перейдет границы дозволенного, это в том числе может стать доказательством в последующих делах

Софья Русова

эксперт консорциума женских неправительственных объединений

Русова отмечает, что в некоторых случаях правоохранители используют статьи о нарушении неприкосновенности частной жизни (часть 1 статьи 137 УК) и об угрозе убийством (часть 1 статьи 119 УК).

Статьей 137 УК Российской Федерации устанавливается запрет на сбор личной информации, в частности — о семье и состоянии здоровья. За некоторые связанные с этим действия наказание может последовать и по другим статьям — например, если преступник взломал телефон или соцсети и скопировал оттуда информацию либо просто завладел компьютером жертвы с целью извлечения информации. Тогда его можно привлечь к ответственности и по статье 272 УК («Неправомерный доступ к компьютерной информации»).

Если злоумышленник требует деньги, шантажируя вас информацией, фото или видео, то он может быть наказан по статье 163 УК («Вымогательство»). Такое достаточно часто бывает в ситуации, когда сталкер шантажирует жертву интимными фотографиями.

Как отмечает эксперт, преследователей можно привлечь по ряду административных статей: 5.61 КоАП («Оскорбление»), 7.17 («Уничтожение или повреждение чужого имущества»), 20.1 («Мелкое хулиганство»).

Одна из форм сталкинга — распространение недостоверной информации о жертве. Особенно хорошо это удается сталкерам, которые близко знакомы с жертвой. Русова отмечает, что в этом случае можно подать иск против человека в порядке гражданского судебного производства по статье 152 ГК («Защита чести, достоинства и деловой репутации»).

В практике консорциума есть дело о защите девушки от преследований бывшего ухажера. В связи с тем, что сталкер в период предварительного следствия продолжал преследовать потерпевшую и ее родных, приходил к ее дому, слал ей сообщения с угрозами, ему был избран запрет совершения определенных действий. После того как суд огласил приговор в отношении сталкера, меру пресечения в виде запрета совершения определенных действий ему заменили подпиской о невыезде.

Он продолжал слать угрозы потерпевшей и ее матери, говорил, что убьет потерпевшую, угрожал ее знакомому. После этого мы пытались добиться применения мер государственной защиты к жертве и свидетелю по уголовному делу, однако на наше заявление сотрудники полиции сказали, что у них нет возможности и ресурсов выдать специальные средства связи и оповещения об опасности и установить тревожную кнопку в квартире девушки, хотя государственная программа предусматривает такие вещи. В качестве мер безопасности они смогли предложить лишь бронежилеты

Софья Русова

эксперт консорциума женских неправительственных объединений

В среднем за месяц в консорциум за помощью обращаются около 90 процентов пострадавших от домашнего насилия, в 30 процентах обращений содержится проявление сталкинга. Как правило, речь идет о бывших партнерах или мужьях. Сталкинг часто сопровождает женщин, которые первыми вышли из отношений и чьи партнеры не смогли это принять, добавляет Русова. Она отмечает, что в практике консорциума было несколько случаев, когда родители преследовали своих несовершеннолетних детей, а бабушки — дочерей и внуков.

«Это серьезное психическое искажение»

Психолог сервиса «Ясно» Марина Волкова отмечает, что у людей, которые становятся сталкерами, чаще всего нарушено «тестирование реальности» — адекватное восприятие окружающей действительности и умение отличать то, что происходит внутри, от того, что происходит снаружи.

Не всегда это бывает опасно. Например, пара рассталась, и кто-то из партнеров может по ночам сидеть у окна некогда любимого человека и тихо плакать. Но через некоторое время человек возвращается к нормальной жизни и сталкинг не переходит в патологическую форму. Для человека это часть горевания, он пытается себя утешить, но отдает себе отчет в том, что есть черта, которую не надо переступать, что его поведение не должно доставлять дискомфорт бывшему партнеру

Марина Волкова

психолог

В более тяжелой форме проявляются действия, которые могут быть потенциально опасными. Например, при романтическом сталкинге преследователь убежден, что объект влюбленности обязательно должен ответить ему взаимностью. Вместо реального человека сталкер видит придуманный и идеализированный образ. Ему кажется, что объект его внимания просто не понимает своего счастья, и его нужно в этом убедить. Он ведет слежку, вторгается в личное пространство, пишет множество сообщений и верит, что это сблизит его с жертвой.

Иногда для сталкеров характерна иллюзия взаимности — уверенность в том, что ответные чувства уже возникли, просто другой человек не умеет выражать их достаточно открыто и подает знаки. Искажение может достигать такой степени, что нейтральные и даже ярко отрицательные реакции могут трактоваться как свидетельства взаимной любви. «К идее сталкера можно относиться как к бредовой, это серьезное психическое нарушение, — добавляет психолог. — Это патологический механизм, он корректируется при помощи врача-психиатра и приема антипсихотических препаратов».

Волкова отмечает, что люди, склонные к подобным состояниям, чаще всего не умеют воспринимать отказ. Тема отвержения нарциссически их ранит, а отказ внутренне уничтожает. В ответ сталкер проявляет агрессию по двум механизмам — внутренняя (страдания, несчастный вид на глазах у жертвы, угрозы покончить с собой) и внешняя (открытые агрессивные преследующие действия, месть). Внешняя агрессия опасна, потому что такие сталкеры способны даже на убийство.

***

Если вы столкнулись с преследованием, вы всегда можете обратиться в следующие организации:

• Кризисный Центр «Полина»
• Центр «Сестры»
• Консорциум женских неправительственных объединений (заполнив форму, там можно получить юридическую помощь)