В ночь на среду Россия предприняла прежде невиданный по масштабам удар дронами по Украине. Как сообщила украинская авиация, было сбито рекордные 728 дронов.
"Разрушитель". У Трампа нашлось секретное оружие против России
"Мы видим, как сочетается технологический прогресс с количественной экспансией.
Россия не только увеличивает число применяемых средств, но и адаптируется тактически и технологически. Они используют, например, дроны с большим зарядом или лучше защищенные от средств борьбы с ними", — говорит в интервью аналитик в области безопасности Михаел Сметана с факультета социальных наук Карлова университета.Украинская противовоздушная оборона, по его словам, продолжает работать, но ее возможности ограничены. "У них заканчиваются запасы, и приходится экономить средства, а у Запада больше нет воли отправлять такие же объемы помощи, как и раньше. В особенности системы типа Patriot. Они дорогие, их не хватает, и государства хотят сохранить их для собственной обороны", — добавил Сметана.
Если на первом этапе вооруженного конфликта удары наносились, прежде всего, по Киеву или востоку страны, то теперь цели выбираются в глубоком тылу на Западной Украине. Один из последних ударов был нанесен, например, по Луцку, что недалеко от границы с Польшей. По словам Сметаны, это не случайно: "Оттуда поступают западные поставки оружия, что делает Луцк стратегически важной целью. Разумеется, у соседних государств это вызывает беспокойство".
Seznam zpravy: Россия отправила против Украины 728 дронов, и это рекорд с начала вооруженного конфликта. Почему, по-вашему, сейчас удары так ужесточились?
Михаел Сметана: Свою роль тут сыграли несколько факторов. Первый из них — возможности, то есть то, что Россия сегодня может благодаря развитию технологий и производства повышать число дронов и ракет, отправляемых против Украины. В общем, ее возможности расширились, что отражается непосредственно на интенсивности ударов.
Вторая причина носит политический характер. Сейчас у России сложилось впечатление, что она может позволить себе наращивать удары, не рискуя при этом серьезно ухудшить отношения с Соединенными Штатами. Даже после недавних слов Дональда Трампа о Владимире Путине Москва явно не считает, что ей грозят новые красные линии со стороны Запада. Поэтому она продолжает свою стратегию, наращивает удары и не слишком считается с международной реакцией.
Есть еще военный аспект. Эта воздушная кампания — часть более широкой стратегии, в том числе летнего наступления, цель которого — надолго ослабить Украину, уничтожив ее энергетическую инфраструктуру. Разумеется, это принципиально повлияет на функционирование государства, а также негативно подействует на население.
Москва таким образом пытается повысить для Украины расходы и потери, думая, что со временем тем самым вынудит ее капитулировать или пойти на некие уступки.
— Как вышло, что Россия вдруг может отправить аж 728 дронов, если раньше такое было невозможно? Вы упомянули об этом. Был достигнут технологический прогресс и рост производства?
— Да, это работает в комбинации. Во-первых, действительно достигнут определенный технологический прогресс, то есть усовершенствована конструкция и эффективность этого типа вооружений. Но так же важно, что дронов производят больше. Сейчас Россия способна выпускать намного больше ракет и дронов, чем раньше.
Мы видим, что дело не только в том, что беспилотники стали "умнее", но их просто стало больше. Больше средств — больше ударов, больше возможностей для нагрузки на украинскую ПВО.
И именно эта комбинация, качественный прогресс и увеличение количества, послужила причиной того, что мы видим резкое ужесточение ударов.
— Насколько украинская ПВО способна справляться с нынешним темпом ударов?
— Ситуация непроста. Украинская ПВО сейчас преодолевает несколько принципиальных проблем одновременно.
Во-первых, у украинцев заканчиваются запасы, прежде всего те, которые накопились еще при прежней американской администрации. Сегодня мы уже не видим такой военной помощи, какую Украина получала ранее, и неясно, изменится ли положение в обозримом будущем.
Во-вторых, на Западе вообще не хватает систем ПВО всех типов, начиная с дешевых и заканчивая самыми дорогими, такими как Patriot. Государства просто не хотят массово их отдавать, так как сами укрепляют свою обороноспособность. Поэтому желания что-то отдавать Украине все меньше, и роль тут играют чисто политические решения, что и кто отдаст.
В-третьих, Россия адаптируется. Она учится, как проверять слабые места украинской обороны, и параллельно совершенствует собственные технологии. На примере некоторых дронов мы видим, что они несут больший заряд, лучше защищены и летают на разных высотах или трассах, что усложняет их обезвреживание.
Четвертая проблема заключается в экономическом дисбалансе. Сбивать дешевый дрон за несколько тысяч долларов ракетой стоимостью сотни тысяч долларов просто нерентабельно. Напротив, когда Россия применяет баллистические ракеты "Искандер", их могут остановить только некоторые комплексы типа Patriot, которых на Украине мало. А боеприпасы для них крайне дорогие, и достать их трудно.
— Администрация президента Дональда Трампа недавно заблокировала пакет американской помощи, в рамках которого Украине предназначались 30 комплексов Patriot. Потом американские власти частично возобновили помощь и решили отправить десять Patriot. Это поможет?
— Дональд Трамп снова развернулся на 180 градусов. В сложившейся ситуации это, разумеется, положительный сигнал, но его нужно правильно понимать: скорее всего, речь идет о десяти пусковых устройствах (перехватчиках), то есть оружии, которое может обезвредить до десяти баллистических ракет, таких как "Искандер" или "Кинжал". Для Украины это важно, но прорывом это не назовешь. Украина нуждается в гораздо большем количестве таких комплексов.
— Насколько Украина зависит от комплексов Patriot?
— Чрезвычайно. Мы говорим не только о Соединенных Штатов Америки, которые, конечно, играют ключевую роль, но есть и другие государства, у которых эти комплексы стоят на вооружении. Некоторые из них уже передали свои Patriot Украине, но зачастую это были единицы, прежде закупленные у США.
— Чем их можно заменить? Ведь завтра Дональд Трамп может проснуться и решить, что США больше не будут отправлять Patriot Украине. Что тогда ей делать?
— Сейчас рассматривается вариант, при котором Германия отправит еще одну батарею, а США поучаствуют финансово, то есть формально это будут не американские единицы, но без американской помощи дело не обойдется.
Вообще вариантов много, так как этими комплексами располагают разные государства. Правда, этим странам они тоже нужны для собственной обороны, ведь они учитывают будущие угрозы, поэтому не спешат отказываться от своих комплексов ПВО.
Зачастую решение носит чисто политический характер. Одни говорят, что Украина сейчас борется с Россией, и если мы ей поможем сейчас, то тем самым ослабим Россию в будущем. Однако не все государства согласны с этим аргументом, и не каждое правительство готово пожертвовать частью собственной обороны.
Что касается собственно комплексов Patriot, то для Украины они крайне важны в рамках системы многоуровневой ПВО. Проще говоря, нужны разные типы систем для обезвреживания разных угроз. Некоторые более дешевые средства могут справиться с дронами или ракетами малой дальности. Но высокоточным и быстрым баллистическим ракетам, таким как "Искандер" и "Кинжал", могут противостоять только Patriot. Именно поэтому они играют принципиальную роль, так как дают Украине возможность защищать города и инфраструктуру от ударов, которые иначе остановить никак нельзя.
— Ночью удару подвергся Луцк на западе Украине, чего раньше не случалось. Почему российские удары перемещаются в этом направлении?
— Похоже, что эпицентр ударов постепенно перемещается на запад Украины. Это целесообразно с точки зрения российской стратегии, так как именно оттуда идут поставки западных вооружений, прежде всего из Германии или Польши. Поэтому Россия туда и бьет.
Поляки реагируют весьма болезненно, так как удары наносятся уж слишком близко от их границ. Если искать рациональное объяснение, то русские как раз стараются нарушить логистику и снабжение на Западе.
— Сколько Украина может еще выдержать под таким давлением?
— На данный момент кажется, что достаточно долго. Я не хочу делать мрачные прогнозы. Сейчас Украина столкнулась с рядом серьезных проблем, но нет признаков того, чтобы надвигается коллапс. Конечно, ситуация сложная: не хватает средств ПВО, боеприпасов. У России преимущество в производственных мощностях, и она способна вербовать огромное количество новых солдат (по оценкам, это до 30 тысяч человек в месяц). (…)
Украина же столкнулась со структурными проблемами, скажем, недостаточно хорошо построенными линиями обороны. Тем не менее украинцы адаптировались, скажем, после тяжелого периода в конце прошлого года. Украина способна защищаться и держать оборону, хотя идти в контрнаступление ей сейчас бессмысленно. Может, где-то найдется слабое место, и тогда украинцы проведут локальную операцию, но принципиального перелома не наступит.
В целом мы видим войну на истощение, в которой у России количественное преимущество. Украина пытается эффективно защищаться и минимизировать потери, но без сильной поддержки Запада ей будет все труднее. Многое будет зависеть от того, какой подход выберут Соединенные Штаты Америки и европейские страны. Сохранят ли они помощь на прежнем уровне. Таким образом, траектория сейчас не катастрофическая, но уж точно не оптимистическая.
— Вы критично относитесь к позиции Европы, как я заметила в нескольких ваших интервью. Мы дошли до этапа, когда просто наблюдаем за происходящим?
— Политики часто делают громкие заявления, но не переходят к делу. Это подрывает доверие, в том числе к России, США и другим игрокам. После начала вооруженного конфликта были приняты жесткие санкции, но на самом деле они оказались мягче. Европа помогает Украине, но важно, что нет желания компенсировать отказ США помогать. Кремль не воспринимает Европу всерьез, и удивляться тут нечему, ведь многие громкие слова так и остались словами. Если Европа действительно хочет играть важную роль, то должна действовать более последовательно.
Свежие комментарии