БРИКС олицетворяет переход от неолиберального порядка к более прагматичной международной системе, пишет AT. Создавая новые финансовые институты, поощряя торговлю в местной валюте и выступая за многополярное управление, блок предлагает альтернативу западным системам.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Появление блока БРИКС — изначально в составе Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР, к которым со временем присоединяется все больше членов и партнеров — представляет собой одно из самых значимых событий в области глобального управления со времен окончания Второй мировой войны.
Начавшись со свободной коалиции за реформу многосторонних институтов, блок со временем действует всё решительнее и продвигает экономический суверенитет и альтернативные модели управления. Таким образом, БРИКС бросает вызов интеллектуальному и системному наследию неолиберализма — идеологического преемника неоколониальных структур послевоенной эпохи.
После 1945 года международная система выстраивалась вокруг институтов под началом Запада: Международного валютного фонда, Всемирного банка, Банка международных расчетов, Международного суда ООН и так далее. Их подход до сих пор отражает геополитические условия середины 20‑го века.
Например, Совет Безопасности ООН по-прежнему предоставляет постоянное право вето Великобритании и Франции (чье совокупное население составляет менее 150 миллионов человек), тогда как столь густонаселенные державы как Индия (1,45 миллиарда) и Индонезия (283 миллиона) по-прежнему не имеют статуса постоянного члена.
Неоднократные предложения реформировать эти институты зашли в тупик. В ответ страны БРИКС создали Новый банк развития (НБР) и Пул условных валютных резервов (CRA) со штаб-квартирой в Шанхае в качестве альтернативы МВФ и Всемирному банку, соответственно.
К 2025 году НБР одобрил проекты на сумму свыше 30 миллиардов долларов, в основном в области инфраструктуры и устойчивого развития, что подчеркивает способность БРИКС выступать в качестве параллельной финансовой архитектуры.
Шок эпохи Трампа
Углубление интеграции БРИКС шло неравномерно, пока внешние потрясения не придали ей новый импульс. Переизбрание президента США Дональда Трампа подстегнуло блок сразу в нескольких направлениях:
— Торговая политика: пошлины Трампа, включая 50-процентные на индийские товары, сигнализировали Нью-Дели о хрупкости партнерства с США. Премьер-министр Индии Нарендра Моди в ответ активизировал дипломатические контакты с Пекином и Москвой, одновременно продвигая торговлю внутри Глобального Юга. Эта смена позиции укрепила роль БРИКС как центра незападного экономического взаимодействия и сотрудничества в области безопасности.
— Политика безопасности: Трамп открыто поставил под сомнение целесообразность включения Украины в НАТО, частично согласившись с озабоченностями России и встревожив европейских союзников. Его частые заявления о том, что “эта опосредованная война не должна была начинаться”, лишь подчеркнули расхождение с трансатлантическим консенсусом.
Расширение НАТО
Конфликт на Украине стал поворотным моментом в международных отношениях и в судьбе стран БРИКС. Западные политики подают эту опосредованную войну как защиту “мирового порядка на основе правил”, но, с точки зрения БРИКС, она отражает классическую неолиберальную стратегию экономической и финансовой экспансии.
После распада Советского Союза Россия при Борисе Ельцине провела “шоковую терапию”, либерализовав рынки капитала по совету западных экономистов. Результаты оказались поистине катастрофическими: стремительная приватизация сказочно обогатила олигархов, ВВП обрушился с 1991 по 1998 год почти на 40%, а уровень бедности вышел на невиданный уровень. К 1998 году Россия уже нуждалась в финансовой помощи МВФ на сумму 22,6 миллиарда долларов.
Путин откатил назад часть из этих неолиберальных реформ, восстановив государственный контроль над стратегическими отраслями промышленности и сузив политическое влияние олигархов. Один этот разворот к экономическому суверенитету настроил его против неолиберального порядка.
Расширение НАТО на восток, особенно решение 2008 года распахнуть двери для Украины и Грузии, лишь усилило это противостояние. Западные попытки обложить Россию санкциями (“адскими”, по выражению США) и изолировать ее были направлены на смену режима. Однако Россия не только выстояла, но и углубила экономическую интеграцию с Китаем, Индией и другими незападными партнерами.
Европа долгое время зависела от лидерства США в Атлантическом альянсе, но теперь осознала пределы своих возможностей в отношении России. Решительно поддержав Украину, но избежав при этом прямого вмешательства, европейские государства втянулись в дорогостоящую опосредованную войну на истощение.
Россия контролирует Крым и основную часть Донбасса, тогда как Украина страдает от острой нехватки живой силы. Если итоги урегулирования отразят фронтовые реалии, Европе грозит внутренняя критика из-за жесткого политического контроля, господствующей в СМИ риторики и нерешенных противоречий, включая подрыв газопроводов “Северный поток”.
Сегодня Европа перевооружается и задумалась о возврате всеобщей воинской обязанности. Этот переход “от благоденствия — к войне” подразумевает переориентацию ресурсов и соответствует неолиберальной налогово-бюджетной догме: сокращению социальных расходов в сочетании с военной экспансией.
Упрямо не желая признавать поражения на Украине, Европа упрочивает свою провальную политику и теперь стоит особняком во всем мире как последний бастион неолиберального проекта.
Упадок неолиберализма совпал с приходом к власти националистических лидеров — Трампа и Путина, — чья политика, пусть и зиждется на разных традициях, в целом совпадает с приоритетами БРИКС.
Экономический суверенитет: Трамп продвигает реструктуризацию и тарифы; Путин выступает за самодостаточность; члены БРИКС поддерживают промышленную политику и государственное управление стратегическими секторами экономики.
Скептическое отношение к глобализации: Трамп критикует ВТО и глобальные каналы цепочки поставок; Путин рассматривает глобализацию как инструмент господства Запада; БРИКС стремится к многополярности и реформированию правил мировой торговли.
Популистская легитимность: Трамп взывает к “позабытым американцам”; Путин — к национальной гордости; лидеры БРИКС, включая Лулу, Моди, Си и Рамафосу, используют схожую националистическую и популистскую риторику для оправдания альтернативных институтов.
БРИКС неуклонно меняет международные отношения. Создавая новые финансовые институты, поощряя торговлю в местной валюте и выступая за многополярное управление, БРИКС предлагает альтернативу западным системам.
Влияние БРИКС заключается не в прямой замене “Семерки” или НАТО, а в “плюрализации” глобального управления и создании пространства, где голоса Глобального Юга формируют свои правила и институты. В этом смысле БРИКС олицетворяет переход от неолиберального порядка к более многополярной и прагматичной международной системе.
Свежие комментарии