Бывшему сенатору США Джорджу Митчеллу по праву приписывают решающий вклад в мир в Северной Ирландии: он более двух лет направлял переговоры, приведшие в 1998 году к соглашению Страстной пятницы. Даже для него, при всей его мудрости и скромности, это был донельзя изматывающий процесс, требовавший исключительной настойчивости и упорства— по его собственным словам, это были “семьсот дней неудач и один день успеха”.
В ту уже далекую от нас эпоху американского лидерства Митчелл привнес в мирный процесс надежность, справедливость, рычаги влияния и, прежде всего, терпение.В своих попытках по прекращению конфликта на Украине США придерживаются прямо противоположного подхода. Госсекретарь Марко Рубио уже пригрозил свернуть всякую дипломатию, а президент Трамп заявил, что он может умыть руки. Поскольку президент Путин явно настроен продолжать боевые действия и расколоть Запад, а его скоротечное пасхальное перемирие было не более чем пиаром, такие угрозы со стороны Вашингтона лишь убеждают его не сворачивать с выбранного пути. Этот контрпродуктивный подход противоречит всему недавнему опыту успешных мирных переговоров.
Мир не наступает в срок, удобный для публикаций в соцсетях, или по графику предвыборной борьбы. Мирные переговоры по окончанию Корейской войной начались в 1951 году, сперва стороны согласовали повестку дня, которой неуклонно придерживались на десятках встреч в течение двух лет, и лишь в июле 1953 года было согласовано окончательное перемирие. Оно действует и поныне. Но оно продлилось целых 72 года лишь потому, что США разместили в Южной Корее свои войска, чтобы предотвратить возобновление конфликта. Таким образом мир в Корее потребовал как терпения, так и силы — однако сегодня Вашингтон не предлагает украинцам ни того, ни другого.
Из других жизнеспособных мирных процессов за последние десятилетия вырисовывается схожая картина. Соглашения в Осло, которые ближе всего подобрались к установлению мира между Израилем и палестинцами, были достигнуты в два этапа в 1993 и 1995 годах. Самый продолжительный конфликт на нашей памяти, война с повстанцами ФАРК в Колумбии, продлился полвека, однако прекратился, по крайней мере официально, после четырех лет переговоров с 2012 по 2016 год. Решающий прорыв в мирном процессе по автономному региону Бангсаморо, направленном на прекращение затянувшегося конфликта на Филиппинах, был достигнут в 2014 году после полутора лет интенсивных переговоров. Мир нельзя просто взять с полки. Для него требуется определенная уверенность в том, что каждая из сторон будет действовать добросовестно, а также убежденность всех сторон в том, что они не добьются большего на поле боя, но и для того, и для другого обычно требуется время и внешние рычаги влияния.
Трагически упущенная возможность заключается в том, что если бы США уделили необходимое время и нажали на соответствующие рычаги, они бы наверняка смогли положить конец конфликту на Украине. Рычагом послужило бы возобновление военной помощи украинцам — достаточной, чтобы убедить Путина в том, что дальнейших успехов на поле боя он не добьется. Затем потребуется время, чтобы заключить достаточно подробные соглашения о границах и военнопленных и согласовать протоколы о прекращении огня, безопасности и экономической помощи для Украины, без которых боевые действия наверняка возобновятся. Вместо этого мы видим лишь поспешные попытки достичь соглашения как можно скорее — без явного давления на Россию, но с очевидным упором на передачу недр Украины Америке.
В результате складывается впечатление, что подход администрации Трампа к мирному соглашению (заметим, как и ее пошлины), совершенно не подкреплен историческими прецедентами. Трамп явно считает, что ему нужна личная связь с Путиным — или даже что она уже налажена. Он принял от него в подарок свой портрет, назвал обвинения во вмешательстве России в выборы 2016 года “фальшивкой” и “охотой на ведьм”, сквозь которую они якобы прошли вместе, и заявил, что боевые действия развязала сама Украина. Не исключено, что он все же продавит хрупкое мирное соглашение, которое унизит Украину и поставит под угрозу европейскую безопасность. Но все вероятнее, что без быстрых результатов он попросту умоет руки, а США отвернутся.
Последствия этого для Европы, включая Великобританию, будут крайне серьезны. Доселе основные дипломатические усилия сэра Кира Стармера и президента Макрона уделялись так называемой “коалиции желающих”, которая присоединится к ВСУ на Украине в поддержку мирного соглашения. Это необходимый процесс, чтобы показать Белому дому, что ему по-прежнему нужны союзники и он должен к ним прислушиваться. Однако сейчас на горизонте замаячил совсем другой сценарий: боевые действия продолжатся, но вклад США будет постепенно таять. Таким образом от промышленности, бюджетов, военного командования и политического руководства Великобритании и всей Европы потребуются решительные и безотлагательные действия.
При условии, если в будущем будет достигнуто жизнеспособное мирное соглашение, в этом сценарии от нас потребуется значительно увеличить поставки оружия на Украину — одновременно крепя нашу собственную оборону. Очевидно, что некоторые шаги в этом направлении уже предпринимаются. Объявление компании BAE Systems о шестнадцатикратном увеличении производства взрывчатых веществ без применения американского сырья — лишь один из примеров необходимого. Однако запланированное увеличение оборонных бюджетов все равно запаздывает и не позволит решить проблему, которая грозит стать чрезвычайной ситуацией.
Британским министрам и их европейским союзникам предстоит принять стратегическое решение и предоставить Украине больше оружия из действующих запасов — даже ценой новых пробелов в нашей собственной обороне. Цена поражения Украины и вытекающие из этого риски в итоге окажутся намного серьезнее. Им также предстоит наладить более тесное сотрудничество с ВПК Украины, который стремительно становится одним из самых передовых в мире. Бывший министр обороны Джеймс Картлидж недавно предложил партнерство с украинскими фирмами, которые уже сейчас выпускают миллионы беспилотников, чтобы обеспечить максимальное распространение технологий и наращивание производства за пределами зоны боевых действий.
Не менее решительные шаги потребуются и для преобразования промышленных мощностей. В этом месяце Королевский объединенный институт оборонных исследований выявил массу распоряжений, правил учета и закупочных процедур, которые мешают производству оборонной продукции. Вот лишь один пример: беспилотники, которые Украина производит по 2 500 фунтов стерлингов, британским военным обошлись бы в 16 000 фунтов стерлингов за штуку — такова цена соблюдения действующих бюрократических правил. Еще пример: контракт на оказание помощи Украине на 20 миллионов фунтов стерлингов обошелся бы в 200 миллионов фунтов стерлингов, если бы та же система поставлялась британской армии.
Это лишь примеры. Суть в том, что нужна революция в наших военно-промышленных возможностях, а также немалые деньги — и для этих целей конфискация замороженных российских активов, бóльшая часть которых хранится в финансовой системе Европы, будет вполне оправданна. История учит, что мир требует терпения и силы. Последние дни показывают, что этих качеств на том берегу Атлантики не хватает. Терпение Трампа на исходе, поэтому Великобритания и Европа должны мыслить смелее, чтобы стать сильнее.
Уильям Хейг, барон Хейг Ричмондский — член Палаты лордов, лидер Консервативной партии Великобритании (1997—2001), министр иностранных дел Великобритании (2010—2014) в кабинете Дэвида Кэмерона
Свежие комментарии