“Нет” — это ни в коем случае не “да”, особенно если в виду имеется “может быть”, “скорее всего, нет” или “только в том случае, если”.
В ее первой реальной попытке военной дипломатии с Кремлем администрации Трампа преподнесли болезненно предсказуемый урок.
Ее блеф раскусили, не оставив никаких надежд.Администрация запрашивала тридцатидневное прекращение огня по всей линии фронта без каких-либо предварительных условий. Однако во вторник — после театрального недельного ожидания и сотен погибших — получила относительно скромный обмен пленными, хоккейные матчи, новые переговоры и, согласно стенограмме Кремля, взаимную паузу в атаках по “энергетической инфраструктуре” сроком на месяц.
Собственно, с этой фразы и начинается техническое минное поле, которое можно было легко обойти. Как объявили сам президент США и его пресс-секретарь Кэролайн Левитт, соглашение касается “энергетики и инфраструктуры”. А ведь это совершенно разные вещи.
Россия заявила лишь, что не будет атаковать электросети и газоснабжение Украины (чем беспощадно занималась все в последние годы — настолько, что многие украинские семьи зимой ютились у замерзающих обогревателей, приплясывая от холода). Сбитый же с толку Белый дом — будь то в силу духа противоречия, из-за опечатки или нюансов перевода — распространил это перемирие на всю украинскую инфраструктуру: мосты, возможно, ключевые магистрали, порты и даже железные дороги. И в результате создал условия, соблюдать которые практически невозможно из-за безжалостного темпа российских авиаударов — во вторник вечером они, как и каждую ночь до этого, благополучно возобновились.
Наконец, можно заметить, что с приближением лета и неизбежным отключением отопления, прекратить атаки по энергетической инфраструктуре — это не такая уж уступка со стороны Москвы. Отказ же от ударов по энергетической инфраструктуре России лишает Киев одного из главных козырей. Последние несколько месяцев ВСУ бьют по российским нефтеперерабатывающим заводам и трубопроводам беспилотниками и ракетами большой дальности, нанося серьезный ущерб дойной корове Кремля: экспорту углеводородов, в основном в Китай и Индию. Президент Украины Владимир Зеленский вроде бы одобрил идею приостановить атаки, но добавил, что ему нужно ознакомиться со всеми подробностями.
Важно подчеркнуть, что разрекламированный телефонный разговор Трампа с президентом России Владимиром Путиным не принес почти ничего нового, кроме вполне предсказуемого факта, что глава Кремля не сомневается, что ему ничего не стоит обвести своего коллегу вокруг пальца. Обмен 175 заключенными и возвращение домой 23 тяжело раненых украинцев — весьма скромный результат и к тому же попахивает “домашней заготовкой”, учитывая частоту таких обменов в прошлом и скорость, с которой это произойдет (уже в среду).
Помимо этого, и паузы в атаках (о чем бы там стороны ни договорились), Россия, воспользовавшись недельной задержкой, потребовала, чтобы в рамках будущего соглашения вся иностранная помощь и обмен разведданными были прекращены, а также чтобы был создан ряд “рабочих групп” по Украине и российско-американским отношениям. “Рабочие группы” на языке российских дипломатов — эвфемизм для деятельного безразличия. Путин наглядно его продемонстрировал, немедленно согласившись прекратить энергетические атаки, но отложив всё неугодное для следующих встреч, которые состоятся неизвестно когда (авторы CNN, видимо, принципиально не смотрят Fox News, а надо бы: спецпосланник президента США Стив Уиткофф заявил там, что детали прекращения огня на Украине будут прорабатываться уже в воскресенье в Джидде. – Прим. ИноСМИ). Складывается ощущение, что Путин решительно настроен вернуться к полной остановке помощи Украине, как Трамп уже сделал примерно с неделю назад. Так или иначе, эта тема явно всплывет в разговоре снова.
Часть этих технических ловушек расставила сама договоренность между США и Украиной, достигнутая в Джидде. Требовать немедленного прекращения всех боевых действий на целый месяц в кровавом трехлетнем конфликте, безусловно, похвально, но невероятно наивно. В предложении не оговаривалось, сколько времени потребуется для реализации такого шага в условиях, когда солдаты нередко отрезаны от командования, и не упоминалось о том, кто будет контролировать его соблюдение.
Госсекретарь США Марко Рубио предположил, что необходимый надзор могли бы обеспечить “спутники”. В принципе это правдоподобно, но, с другой стороны, это предполагает, что Москва охотно согласится с тем, что США будут изучать ее фронтовые позиции в мельчайших подробностях и выступать арбитром в том, кто что нарушил. Циник скажет, что предложение в Джидде выдвигалось с тем, чтобы потрафить похвальному, но крайне упрощенному требованию Трампа заключить немедленный мир, не дав при этом Москве в своеобычной манере предаться педантичному поиску лазеек — за отсутствием технических подробностей. Однако Путин поспешил влезть в эти дебри.
Обсуждать “нюансы” — в частности, более тонкие вопросы, о том, кому предстоит патрулировать линию фронта, ОБСЕ или ООН — Кремль даже не пытался. Вместо этого предложил как можно меньше уступок, не говоря Трампу категорического “нет”.
Но именно категорическое “нет” Трамп в итоге и получил. Оно упаковано в фантик “частичного прекращения огня”, но это лишь первый этап возобновления Россией своей многолетней обманчивой дипломатии. Русские согласились поставить атаки на паузу, но, начиная с этого момента, они в любом случае подорвали бы репутацию Москвы. Однако из-за совершенно дилетантской путаницы в согласованных позициях в будущем мирном соглашении разверзлась пропасть — достаточно широкая, чтобы Путин провел еще одну спецоперацию. Неужели стороны не созвали своих аппаратчиков после звонка, чтобы их отчеты были идентичны?
Развернувшийся за последний месяц водевиль не должен внушать ложных надежд, что конфликт внезапно двинулся к миру. Да, администрация Трампа рассуждает о нем так, как никто прежде. Но ей удалось лишь подтвердить, что Москва выискивает слабые места, чтобы безжалостно проехаться по ним танком.
Трамп полагал, что сможет убедить, уговорить или обхитрить Путина. Пока что ему это явно не удалось. Он явно проиграл в их первом прямом дипломатическом противостоянии.Его следующий шаг определит будущее миллионов украинцев. Потеряет ли он всякий интерес, решит настоять на своем или же снова пойдет на уступки? От этих вариантов голова идет кругом.
Важно помнить, что его противник нацелен не на улучшение отношений с давним врагом, США, или их нынешним президентом Дональдом Трампом, а на победу в важнейшем для своей страны конфликте со времен Второй мировой.
Это совсем разные подходы к заключению сделок. И один из них носит гораздо более прикладной характер.
Свежие комментарии