Только за последние два года двадцать юных американцев погибли в серии катастроф V-22 Osprey (“Скопа”). С тех пор, как революционный конвертоплан совершил свой первый полет в 1989 году, в 57 серьезных авариях с его участием погибли в общей сложности 62 военнослужащих и еще 93 получили ранения.
Надзорный комитет Палаты представителей (что характерно, не комитет по вооруженным силам) провел 12 июня заседание, на котором были заслушаны доклады о проблемах безопасности платформы. Участникам сказали, что Osprey сможет совершать короткие вылеты, несмотря на общеизвестные неисправности, а инженеры продолжат искать постоянное решение.
Немудрено зациклиться на изъянах Osprey, ведь это транспортное средство и одна катастрофа может убить множество людей за один миг. Однако при этом остается за кадром, что Osprey — лишь одно из множества закупочных фиаско Министерства обороны.
Во многих отношениях Osprey стал первой ласточкой беспрестанного разрастания и усложнения программ вооружений. Вместо того, чтобы на более современном технологическом уровне воспроизвести испытанную и надежную программу вертолетов CH-46 Sea Knight (“Морской рыцарь”), руководители Корпуса морской пехоты вложили все силы в непроверенную и “сырую” программу на основе новых, более сложных технологий.
Задача Osprey предельно проста: переброска людей и грузов из одного места в другое. Корпус морской пехоты успешно проделывал это десятилетиями с помощью вертолетов. Однако вместо очередного вертолета, командование решило построить революционный конвертоплан, который взлетает и приземляется, как вертолет, но летает, как самолет. На бумаге смотрится отлично, вот только на деле этот замысел дорого обошелся.
Osprey гораздо дороже сопоставимого вертолета. С поправкой на инфляцию вертолет CH-46 стоит примерно 17 миллионов долларов, а пришедший ему на смену Osprey — целых 84 миллиона. Солидная надбавка для техники, которой даже не позволено улетать от ближайшего аэродрома дальше, чем на полчаса.
Последствия не заставили себя долго ждать. У командования ВМС были планы вывести из эксплуатации последние 15 транспортных самолетов C2 Greyhound (“Грейхаунд”), но их пришлось поставить на паузу из-за ограничений на полеты для программы Osprey. ВМС пришлось вернуть их в строй для снабжения кораблей, потому что Osprey для этих целей не годились. В итоге получившаяся система, более дорогостоящая и сложная, даже не справлялась с функциями более простой и надежной, которую должна была заменить.
Следуя путем, проторенным Osprey, другие рода войск наступали на те же грабли, увлекшись чрезмерно сложными программами. Командование ВМС очень затруднило дальнейшее развитие флота, ухлопав почти два десятилетия на боевые корабли прибрежной зоны LCS. Вместо флота из 55 высокоэффективных футуристических боевых кораблей ВМС в итоге получили всего 35 — к тому же неисправных и недостаточно вооруженных. Более того, часть из них даже не в состоянии покинуть порт приписки, а другие и вовсе законсервированы.
С эсминцем класса Zumwalt (“Цумвальт”) прокол у ВМС вышел еще серьезнее. Командование планировало создать флот из 32 кораблей, предназначенных для бомбардировки береговых целей из специализированных пушек в поддержку высадки десанта. Проект вобрал в себя массу новых технологий, включая новый радар, гидролокатор и полностью электрическую силовую установку. Разработка новых технологий заняла больше времени, чем ожидалось, раздув общую стоимость программы. Чтобы компенсировать перерасход бюджета, командование сократило запланированный размер флота до всего трех кораблей. Кончилось все полным крахом программы, которая заявлялась как революционная — к тому же изменилась сама задача: стоимость производства специализированных снарядов резко подскочила для флота из всего трех кораблей по сравнению с запланированными 32.
В период с 2003 по 2009 год армия потратила минимум 8 миллиардов долларов на разработку семейства бронетехники в рамках программы под названием “Боевые системы будущего”. Вместо того чтобы менять платформы вроде танка Abrams (“Абрамс”) и БМП Bradley (“Брэдли”) более передовыми аналогами, командование армии решило создать семейство специализированных боевых и вспомогательных машин на общем шасси. Это был амбициозный проект, который корпорация РЭНД позже раскритиковала за “опрометчивую уверенность” в том, что военная промышленность благополучно разработает все предусмотренные революционные технологии.
Оказалось, что с поставленной задачей “оборонка” не справилась, и программу пришлось отложить: ни усилия, ни потраченные средства не принесли практически никаких результатов. Об огрехах при планировании "Боевых систем будущего" лучше всего расскажут общие затраты на программу. Поначалу командование утверждало, что проект обойдется в 91,4 миллиарда долларов. Однако всего за три года эта цифра подскочила до 163,7 миллиарда долларов.
Однако чемпионом среди скороспелого футуристического оружия стал ударный истребитель F-35. Он заявлялся как многоцелевой самолет, который удовлетворит потребности трех родов войск и нескольких стран-партнеров. Однако исторически идея универсального самолета не приносила плодов. Пентагон экспериментировал было с F-111 в 1960-х, но затем выкручивался, проектируя F-14, F-15, F-16 и А-10, чтобы компенсировать нехватку возможностей. Руководители Пентагона собственноручно осложнили себе задачу, попытавшись внедрить в конструкцию F-35 все мыслимые технологии. Это довело сложность до такого уровня, который не позволил F-35 стать рабочим звеном ВВС, не говоря уже о том, чтобы сполна выполнять обещанные специализированные функции.
Как видите, проблема не нова, и чтобы перечислить все неудачи Пентагона в закупках за последние три десятилетия не хватит места. Но у непродуманных программ вооружений есть вполне реальные последствия. ВМС списывает корабли быстрее, чем их можно заменить. А истребительный флот ВВС сегодня вдвое меньше, чем в 1990 году.
Структура войск слабеет, однако американский народ видит, что с каждым годом в Пентагон утекает все больше и больше казенных средств. Предложенный военный бюджет на 2025 год будет почти на 50% выше, чем в 2000 году. Еще хуже то, что все это навороченное оружие и транспортные средства даром что значительно дороже и доставляется в среднем на три года позже, но еще и не работает как обещано. У некоторых платформ попросту ужасающий показатель готовности. Полная боеспособность парка F-35 составляет всего 30%. Это означает, что самая дорогая в мире система вооружений не готова выполнять поставленные задачи даже треть времени.
Во многих отношениях программа Osprey стала предвестником эры сверхсложного оружия. И доколе эта тенденция сохраняется, командование будет требовать больше денег на бесполезные закупки, которые не только не работают, как полагается, но и постепенно подрывают эффективность вооруженных сил США.
Дэн Грейзер — старший научный сотрудник и директор программ Центра Стимсона. Бывший капитан морской пехоты, служил в Ираке и Афганистане
Свежие комментарии