18 марта 1965 года во время полета советского корабля «Восход-2» впервые в истории человек вышел в открытый космос. Это был Алексей Леонов, который находился в межзвездном пространстве 12 минут и 9 секунд. В ходе полета «Восхода-2» экипаж в составе командира Павла Беляева и второго пилота Алексея Леонова несколько раз оказывался на волосок от гибели.

Космонавтам помогли спастись личное мужество, смекалка и всесторонняя подготовка. «Лента.ру» вспоминает ход событий.

«Человек вышел в космическое пространство!»

18 марта 1965 года в половине девятого утра подполковник ВВС Павел Беляев и майор ВВС Алексей Леонов надели скафандры и на автобусе отправились на космодром Байконур.

В 9:20 после прощальных объятий и рукопожатий экипаж стал подниматься на корабль, при этом Беляев вел себя спокойно, а Леонов заметно волновался.

По традиции, сложившейся еще с гагаринского старта, космонавтов до закрытия люка провожали люди, готовившие полет и отвечающие за него: главный конструктор ОКБ-1 (ныне ракетно-космическая корпорация «Энергия») Сергей Королев, его заместитель Евгений Шабаров, организатор и куратор Центра подготовки космонавтов (ЦПК) генерал-лейтенант авиации Николай Каманин и начальник стартовой команды Байконура полковник Анатолий Кириллов.

Затем Кириллов дал команду на старт, и в 10:00 по московскому времени ракета пошла вверх. Волнение провожавших достигло высшей точки: 22 февраля 1965-го взорвался аналогичный «Восходу-2» беспилотный «Космос-57», и все понимали, что в случае аварии до 40-й секунды полета спасение экипажа практически невозможно.

Каманин вспоминал:

Да и все 526 секунд выведения корабля на орбиту были полны тревог, недаром некурящий Королев после отсчета 530-й секунды дрожащими руками взял папиросу и закурил

После этого все перешли на командный пункт, напряженно ожидая вестей с орбиты. На втором витке «Восхода-2» Беляев с пульта управления открыл люк в шлюзовую камеру и, подождав, когда туда войдет Леонов, закрыл ее, начав разгерметизацию шлюза.

После этого скомандовал товарищу: «Леша, начинай выход!» — «Понял, я пошел!»

В голове у Леонова мелькнуло: «Назвался космонавтом — вылезай в космос» — и он шагнул с обреза шлюза в безвоздушное пространство, разматывая крепкий пятиметровый фал, соединяющий его с кораблем. Это произошло в 11:34:51.

В момент выхода Леонова в открытый космос командир «Восхода-2» передал сообщение в эфир: «Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство! Находится в свободном плавании!»

Как договаривались еще на Земле, Леонов доложил: «Вышел из корабля в космос, нахожусь вблизи корабля».

Леонов вспоминал: «Корабль медленно вращался, купаясь в солнечном потоке. Я видел его сияющим, хорошо просматривались мелкие детали и надписи на двигательной установке. Слышу в наушниках голоса наблюдающих за мной при помощи телекамер с Земли: "Смотри-ка, живой…" Внизу под собой вижу Черноморское побережье Кавказа и не менее радостно докладываю: "В Сочи хорошая погода". — "Без тебя знаем. Выполняй задание", — коротко ответили мне. Волновались, не хотели отвлекаться».

На Земле царило ликование. Каманин писал: «Мы наблюдали за его выходом по телевидению, Леонов плавно парил в космосе, помахал нам сперва левой, а затем правой рукой, несколько раз специально переворачивался, отходил и подходил к кораблю. Мы видели его на фоне Земли в трех-пяти метрах от корабля».

Пора было возвращаться на корабль, но Леонов вдруг почувствовал, что не может этого сделать: из-за гигантской разницы давления снаружи и внутри скафандр увеличился в размерах так, что невозможно было ухватиться за поручни, чтобы войти в «Восход-2». К тому же в левой руке у него была кинокамера.

Вспомнился предполетный инструктаж, на котором Королев сказал ему:

Прошу быть предельно внимательным, и обо всем, что делаешь, докладывай, как минер: мы должны знать, где оборвется песня… Если она оборвется

Леонов не чувствовал себя подопытным кроликом, скорее именно минером, который, как известно ошибается только один раз. Доложить на Землю о ЧП? Он знал, что по инструкции будут срочно создавать государственную комиссию по поиску решения и привлекать нужных специалистов, а запаса кислорода в скафандре оставалось лишь на 30 минут.

Был запасной вариант: просить о помощи Беляева, который в таком случае должен разгерметизировать корабль и выйти в открытый космос, чтобы попытаться втащить товарища в шлюзовую камеру. Но поскольку радиосвязь велась открытым текстом, в обоих случаях весь мир узнал бы, что после небывалого триумфа советские космонавты тут же попали в тяжелейшее, почти безвыходное положение.

Надо было искать спасительное решение самому.

«Лучше всего подготовлен Алексей Леонов»

К 1965 году СССР лидировал в космической гонке с США, поставив ряд международных рекордов.

Космические рекорды СССР

В 1961 году в полет был отправлен первый человек (Юрий Гагарин), а также совершен первый суточный полет (Герман Титов).
В 1962 году произведен первый групповой полет двух кораблей (Андриян Николаев и Павел Попович).
В 1963 году в космосе побывала первая женщина (Валентина Терешшкова).
В 1964 году был осуществлен первый полет многоместного космического корабля (Владимир Комаров, Константин Феоктистов, Борис Егоров).

Удержать лидерство должен был полет космического корабля с рабочим названием «Выход» (будущий «Восход-2»).

13 января 1965 года Каманин написал в своем личном дневнике: «Выход из космического корабля в космос — сложная, ответственная и опасная операция. Вот почему я так настойчиво добивался, чтобы этот полет был осуществлен не в ноябре 1964 года, как хотел Королев, а в феврале-марте 1965 года. Сейчас можно уверенно сказать, что в марте мы успешно проведем этот полет. После полета Гагарина выход человека из корабля в космическое пространство будет крупнейшей нашей победой».

Размышляя над тем, кому можно доверить эту опасную историческую миссию, Каманин пришел к выводу: «Для первого выхода в космос подготовлен Алексей Леонов, а запасным выходящим будет Евгений Хрунов. Оба они — отличные, сильные космонавты, а Леонов, кроме того, художник. Он, безусловно, лучше других почувствует все своеобразие и красоту этого эксперимента и сумеет конкретно передать свои наблюдения и переживания после возвращения на Землю».

13 января на совещании в ОКБ-1 было решено, что пуск технологического корабля «Космос-57» следует осуществить в феврале, а пилотируемый полет с выходом космонавта в открытый космос — в марте.

15 января Каманин записал:

Сегодня Беляев и Леонов выполняют упражнения на центрифуге. К Леонову у врачей не было и пока нет никаких замечаний, а к Беляеву — были. Ему уже почти 40 лет, и здоровье его несколько ослаблено. У меня нет полной уверенности, что он не сдаст на одном из этапов подготовки

Каманин подстраховался и приказал готовить Евгения Хрунова не только как дублера Леонова, но и как дублера Беляева, у которого официально им числился Дмитрий Заикин.

18 января возникла новая проблема: генерал Холодков в разговоре с главкомом ВВС главным маршалом авиации Константином Вершининым предложил назначить командиром «Восхода-2» фронтовика, Героя Советского Союза полковника Георгия Берегового.

В годы Великой Отечественной войны летчик-штурмовик Береговой воевал под командованием Каманина, тот считал его неплохим кандидатом на роль командира экипажа космического корабля, но не в этот раз.

43-летний Береговой был старше не только 30-летнего Леонова, но и 39-летнего Беляева. Кроме того, для полета на «Восходе-2» отбирались кандидаты с невысоким ростом и небольшим весом. Рост Леонова составлял 172 сантиметра, а вес — 78,2 килограмма, у Беляева — 170 сантиметров и 72 килограмма, тогда как Береговой имел рост в 180 сантиметров и вес 84,5 килограмма.

В разговоре с Вершининым Каманин привел еще два аргумента: едва ли разумно назначать Берегового сейчас, когда экипажи после полугода тренировок заканчивают подготовку к полету, к тому же для Берегового еще не начали шить скафандр, а на это требуется полтора-два месяца. Главком согласился с доводами Каманина, но приказал готовить Берегового к полету в 1965 году (полетел в космос в 1968-м).

Было принято решение о создании в ЦПК второго отряда космонавтов во главе с Береговым.

«Это будет очень трудный полет»

28 января в ТБК-60 (термобарокамере) было проведено первое испытание шлюзовой камеры без людей, которое показало, что вся автоматика работает нормально, герметичность люков и шлюзов вполне удовлетворительна.

Проблемы со шлюзом

29 января на тестировании в барокамере уже с двумя испытателями в скафандрах все получилось иначе.

Каманин констатировал: «Эксперимент закончился неудачно: испытатель вошел в шлюз, но закрыть люк корабля не смог из-за конструктивных недостатков люка. Кроме того, обнаружилась ненадежность работы "Веги" (аппаратура регистрации состояния космонавта)».

Недостатки устранили, и 2 февраля двухчасовые тренировки с участием испытателей прошли успешно, Королев остался доволен результатами.

С 4 февраля к тренировкам в барокамере приступили оба космических экипажа.

Каманин отметил в дневнике: «Полеты на Ту-104 с выходом космонавтов из корабля в условиях невесомости и несколько испытаний и тренировок в ТБК-60 показали огромную сложность и опасность предстоящего космического полета. Это будет очень трудный полет, но он широко распахнет двери в космос. Большинство тренировок космонавтов, проводимых на земле и в воздухе, значительно тяжелее тех нагрузок, которые им придется испытать в космосе. Но мы обучаем космонавтов по суворовскому принципу: тяжело в ученье — легко в бою».

6 февраля на заседании госкомиссии о ходе подготовки к полету космического корабля Каманин доложил, что надежность поиска «Восхода-2» после приземления меньше, чем у «Зенитов» и «Востоков», из-за недостаточной отработки радиосистем кораблей серии «Восход».

Королев защищал свое детище: «Нам, наверное, надо расти и не считать, что если было на корабле пять станций, а стало три, то от этого вся система стала менее надежной. Одна станция может быть надежнее пяти».

В своем дневнике Каманин хмуро констатировал: «Забыл Королев только об одном: на "Восходе" установлены те же самые станции, что и на "Востоке", но их меньше и работают они в худших условиях».

9 февраля госкомиссия предложила следующий состав экипажей: командир корабля Павел Беляев (дублер Дмитрий Заикин), второй пилот — Алексей Леонов (дублер Евгений Хрунов), после чего заместитель председателя Совета министров СССР по оборонным отраслям промышленности Леонид Смирнов официально утвердил эти кандидатуры.

18 февраля Каманин посетил завод №918 (ныне научно-производственное предприятие «Звезда» имени Г. И. Северина) и посмотрел окончательную сборку шлюзового отсека. То, что он там увидел, ему не понравилось:

Впечатление от технологии сборки неважное: работают толпой, нет необходимого строгого контроля за каждой операцией с отметкой в ведомости о ее выполнении. Попросил генерала Холодкова, чтобы завтра при содействии военпредов проверили технологию всех работ по аппаратуре Северина

19 февраля Каманин записал в дневнике: «Почти год мы готовили этот полет. Проведены тысячи экспериментов, но в земных условиях невозможно проверить корабль так, как он будет проверяться в самом космическом полете. Могут быть и неожиданности».

22 февраля состоялся старт «Космоса-57», полет которого поначалу проходил штатно, но на третьем витке возник сбой, и система автоматического подрыва объекта (АПО) уничтожила корабль. Более 100 обломков падали на Землю и сгорали в плотных слоях атмосферы до 6 апреля 1965 года.

Каманин отмечал: «Необходимо выяснить, откуда поступила команда на спуск, — сформировалась ли она из-за неисправностей на борту или борт принял эту команду с "Земли"? Если претензии к кораблю отпадут и виновником происшествия окажется "Земля", то полет "Восхода-2" с экипажем можно готовить, в противном случае полет придется отменить».

Аварийная комиссия под руководством генерала Керима Керимова пришла к выводу, что ЧП произошло из-за того, что две наземные станции слежения одновременно дали команду сбросить давление в воздушном шлюзе, вызвав у автоматики впечатление, что нужно сажать корабль.

Поскольку данная траектория спуска предполагала посадку «Космоса-57» в незапланированном месте, сработала система АПО. Тем самым «Восход-2» был реабилитирован и подготовка к его полету продолжилась.

«Я никогда не был в восторге от Беляева»

Однако возникло опасение, что кольцо основания шлюза, которое выступало над поверхностью корабля на 27 миллиметров, при спуске может вызвать закрутку «Восхода-2», затруднив раскрытие парашютов, а при скорости вращения корабля около двух оборотов в секунду привести к гибели экипажа.

9 марта на Байконуре на совещании под руководством первого заместителя председателя Государственного комитета СССР по оборонной технике генерал-майора Георгия Тюлина, посвященном составу экипажей, Каманин доложил собравшимся, что по уровню подготовки, состоянию здоровья и общему развитию на первом месте идет Леонов, за ним — Хрунов, потом — Беляев и замыкает четверку Заикин.

Было принято не разбивать пару Беляев — Леонов, учитывая, что они уже более шести месяцев тренируются вместе, однако вечером Каманин записал в своем дневнике: «Я никогда не был в восторге от Беляева. Человек он замкнутый, малообщительный, вяловатый и имеет только средние способности, но сейчас уже поздно ставить вопрос о его замене, тем более что к данному полету он подготовлен хорошо».

Леонов с большим уважением относился к своему старшему по возрасту и званию товарищу, участнику войны с Японией, верил в его надежность и стрессоустойчивость.

В своей книге «Выхожу в космос» Леонов привел яркий эпизод из службы Беляева морским летчиком на Дальнем Востоке: «Он летел над морем, и в самолете вдруг остановился двигатель — вышел из строя бензонасос. Оставалось одно — ручной насос: качать бензин правой рукой, а левой управлять самолетом. До берега было километров пятьсот. Целый месяц потом Павел Иванович не мог поднять правую руку — так болели мышцы».

Каманина серьезно беспокоил срыв задания Беляевым 15 января при испытаниях на центрифуге. 10 марта 1965 года у него состоялся по этому поводу серьезный разговор с основным экипажем «Восхода-2».

По итогам беседы генерал записал в дневнике:

Сегодня Леонов рассказал мне об этом инциденте следующее. Беляев в ходе эксперимента в барокамере начал задыхаться из-за непоступления кислорода. Но он проявил блестящую выдержку, обнаружил неисправность и устранил ее. В неисправности системы подачи кислорода была виновна группа товарищей с 918-го завода, но Беляев не выдал их и все взял на себя

Инцидент был исчерпан, претензии к Беляеву сняты.

11 марта едва не разразился большой скандал: до Королева дошли слова Хрунова, который заявил, что поскольку ему не дают тренироваться на корабле в скафандре, он будет вынужден сообщить на госкомиссии, что не полностью подготовлен к полету. Главный конструктор вскипел: «Мне не нужны такие космонавты, которые на полигоне заявляют о своей неподготовленности и пытаются мешать нам готовить космический корабль к полету!»

Каманин серьезно поговорил с Хруновым, и тот принес Королеву свои извинения.

13 марта Королев провел контрольное занятие с космонавтами, разбирал мельчайшие детали предстоящего полета и в заключение сказал им: «Я хочу еще раз предупредить вас, что главное в вашем полете — вернуться на Землю здоровыми. Нам не нужно лихое и необдуманное геройство. Конечно, очень желательно, чтобы вы полностью выполнили программу "Выход", но всегда нужно сохранять спокойствие и не допускать излишнего риска. Желаю вам, товарищи, удачи! Уверен, что вы справитесь с задачей».

«У меня всего 60 литров кислорода»

ЧП со скафандром в открытом космосе было вполне объяснимо. Леонов вспоминал: «На Земле мы его испытания проводили, но в барокамере максимум на высоту в 60 тысяч метров можно подняться. А нас в космосе от Земли отделяло 495 километров. Нас на такую орбиту, кстати, по ошибке выбросили — это на 200 километров выше, чем планировалось, и атмосфера там в миллиардной степени отрицательная».

Лихорадочно ища выход из чрезвычайного положения, Леонов принял решение снизить давление кислорода в скафандре, несмотря на то, что это было чревато закипанием азота в крови (позднее он сказал: «Где-то по грани прошел, просто по грани»).

Снизив давление кислорода внутри скафандра с 0,4 до 0,27 атмосфер, Леонов, одной рукой цепляясь за фал (в другой была кинокамера С-97), попытался войти в шлюзовую камеру, как учили и тренировались — вперед ногами. Неудачно.

Он объяснял:

Я был в безопорном состоянии, держался только за счет правой руки. И вот я болтаюсь и одной рукой начинаю сматывать фал. Это была очень тяжелая физическая работа, а на дыхание и вентиляцию у меня всего 60 литров кислорода — как этим распорядиться?! Даже сейчас, прошло столько лет, я не могу понять, как я это сделал, но кроме меня там никого не было

Леонов нарушил инструкцию и буквально вполз в шлюзовую камеру вперед головой, после чего развернулся головой к люку и вошел в корабль как положено.

В 11:48:34 Беляев закрыл люк шлюзовой камеры и включил наддув воздуха. В свободном полете Леонов находился 12 минут и 9 секунд. По команде Беляева шлюзовая камера была отстреляна, что повлияло на систему ориентации в пространстве, которая вышла из строя. Это привело к большой угловой скорости «Восхода-2», который начал делать полный оборот за 22 секунды.

Устранить вращение удалось путем включения и последующего выключения ручного управления.

На 13-м витке в баллонах наддува корабля давление упало с 75 до 25 атмосфер. Дальнейшее снижение грозило разгерметизацией «Восхода-2». На 14-м витке Беляев доложил, что падение давления в баллонах прекратилось, самочувствие экипажа хорошее. Было решено сажать корабль 19 марта на 17-м витке в автоматическом режиме.

Однако из-за выхода из строя системы ориентации тормозная двигательная установка (ТДУ) не включилась, и «Восход-2» остался на орбите. Каманин вспоминал: «Решили сажать корабль вручную на 18-м или 22-м витке (у нас это первая попытка вручную посадить корабль)».

На 18-м витке Беляев перевел «Восход-2» на ручное управление, сориентировав корабль в пространстве и заставив включиться ТДУ. Это повлияло на район приземления: вместо планируемого космонавты приземлились 19 марта 1965 года в 12:02:17 в глухой тайге, в 180 километрах севернее Перми.

«Трудно объяснить, почему мы держали космонавтов в тайге»

Мороз был небольшим, минус пять, но пробирал одетых в летное обмундирование космонавтов до костей. Беляеву и Леонову удалось развести костер, чтобы согреться.

Благодаря ярко-красному куполу место посадки в 15:30 было обнаружено вертолетом Пермского авиаотряда, с которого космонавтам сбросили зимние куртки, унты, топор и ракетницы в хозяйственной сумке, а также продовольствие. Утром 20 марта до экипажа добрались спасатели, среди которых был врач, который доложил: «Космонавты здоровы, травм и обморожения нет».

Беляева и Леонова можно было эвакуировать 20 марта вертолетом, в который они должны были подняться по веревочной лестнице. Однако первый заместитель главнокомандующего ВВС, курирующий космические полеты маршал авиации Сергей Руденко категорически запретил это делать, потребовав вывезти космонавтов автомашинами, а когда убедился, что это невозможно, приказал это сделать с помощью вертолетов, которые должны при этом сесть на землю (на самом деле — в глубокий снег глухой тайги).

Каманин писал:

Трудно будет объяснить и нашему народу, и зарубежной общественности, почему мы после такого блестящего полета двое суток держали космонавтов в тайге. Я пытался доказать маршалу Руденко необходимость и безопасность подъема космонавтов в вертолет по лестнице, меня горячо поддержал Королев, но Руденко убедил Смирнова и Брежнева, что такой подъем опасен

В итоге на Большую землю Беляева и Леонова вывезли вертолетом Ми-4 только утром 21 марта, пересадив затем в Ми-6, который доставил их в аэропорт Перми. Однако вылет на Байконур был задержан на час с небольшим — из-за того, что с космонавтами пожелал пообщаться по телефону Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев.

23 марта 1965 года Беляев и Леонов стали Героями Советского Союза, в этот день в их честь в Большом Кремлевском дворце состоялся правительственный прием, на котором Брежнев и председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин поздравили космонавтов и руководителей полета с историческим событием и выпили в их честь несколько бокалов вина.

24 марта на совещании у президента Академии наук СССР Мстислава Келдыша Каманин выступил за то, чтобы на пресс-конференции правдиво рассказать обо всех трудностях космической одиссеи «Восхода-2». Келдыш был категорически против этого и настаивал, чтобы Беляев сказал, что корабль приземлился в заданном районе, а экипаж двое суток отдыхал на месте приземления.

Утром 25 марта Каманин встретился с Королевым и рассказал о вчерашнем споре с Келдышем. Главный конструктор поддержал мнение Каманина, после чего поговорил по телефону со Смирновым и Келдышем. Его собеседники поначалу сопротивлялись, но когда Королев пригрозил, что позвонит Брежневу, пообещали учесть пожелания.

26 марта в актовом зале МГУ состоялась пресс-конференция. Каманин вспоминал: «Народу было очень много. Келдыш, Беляев и Леонов выступили хорошо, на вопросы лучше всех отвечал Леонов. Я недоволен ответами на вопросы: в них было много неправды даже в таких мелочах, где нам нет никакого смысла что-либо скрывать».

Экспедиция Юрия Гагарина положила начало эпохе пилотируемых космических полетов, а миссия «Восхода-2» открыла их новую грань, которую сформулировал Леонов: «В космосе жить и работать можно».

С тех пор десятки космонавтов, астронавтов и тайконавтов побывали в открытом космосе, который стал для них рабочей зоной. Самый длительный выход в космос совершила американка Сьюзан Хелмс (8 часов 56 минут), рекорд по количеству и общему времени пребывания вне корабля принадлежит россиянину Анатолию Соловьеву (16 выходов, 78 часов 48 минут).